В деревне праздновали свои праздники. Успение, Троица, Пасха. Церковные только и праздновали в наше время. Это потом уже не стали праздновать. На праздник мы самогонку гнали. На Пасху поросят резали, когда ходили друг к другу в гости, собирались по домам только. Веселье было, песни пели, гармонь была, балалайки были. Даже на улице в деревне собирались молодежь под балалайку. А сейчас молодежь стала, я не знаю, что это. Курят, пьют. У нас не так же пили. Это самогонка, только по праздникам. Сейчас торгуют спиртом в открытую. Тогда картошки прибавляли, зерно мололи, проращивали. Такая была самогонка.

Тут пекарня была своя. Пекарня была хорошая, хлеб пекли такой хороший. Что еще тут было? Леспромхоз, совхоз, карьер. Железная дорога. Библиотека тут тоже давно появилась. Был такой старый домик у нас, он уже развалился. Как идешь отсюда в Жижицу, с горы спускаешься, там комбинат, где сосны. Вниз налево был домик. Там был у нас и медпункт был, принимали, лечили.
Мы с мамой внизу под горкой жили, отец умер давно, я не помню его, наверное, мне года 3 было. Задавила его скарлатина какая-то. Брат старший был у меня. Еще брат один умер. Брат был 25-го года. Плохая у меня жизнь была. Легкого у меня не было. Тяжело все отработала. Может, поэтому живу долго, потому что на воздухе все же.

В войну немцы тут были, но у нас они ничего плохого не делали. Лето. по-моему, они были. А потом мы их даже не видели, как они скрылись. Это второй год войны был. Быстро они как-то убегали, когда зима была и платками покрывались. Они мороза боятся. Кур они ловили и головы отворачивали и забирали себе. Люди мужики курево им давали. Сигареты какие-то большие. А так они ничего не издевались и ничего над нами не делали.

Мы с братом в Хмелево бегали, прятались от немцев. Мать оставши была здесь, я не знаю, чего она осталась. А мы убегали. А бомбили с Плотично. Там дорога была, там немцы шли, финны. Самые такие поганые, говорят, они. Издевались над людьми. И мы убегали в Хмелево. Брат постарше меня на 6 лет. И вот мы убегали. И несли в ведре свеклу. И как еще не убило. Снаряды все летели. А потом здесь, где усадьба, где сейчас вы живете внизу, окоп был у нас сделан. Большой окоп, там из деревни мы прятались. Это озеро бомбили, бомбили железную дорогу. Эшелоны, когда шли. Наши дома нигде не пострадали.

Церковь в Наумово была, ее в войну разрушили, что там было в этой церкви. не знаю, но мать ходила в церковь, топила. Ночью ходили, или рано-рано утром, еще темно, зимой ходили они по линии. Коля был маленький еще, фонариков не было. Бутылочка, туда свечку, какую-то сделал из чего там, скрутит с тряпки такой, надевал туда кольца и у церкви он светил маме. А она топила печь. Она говорит, боюсь сама церкву эту, открою дверь, его вперед пихну, потом сама захожу. Книг было очень много в этой церкви. Почему топили ее, не знаю.

Тут на берегу озера, бомбленные ямы были. Там утонул мой Михаил. Зоя с отцом рыбачили, мережки смотрели и Зойка в эту яму в костюме попала, костюм такой был такой у нее одет, чтоб не промокал. И она стала тонуть в ямке этой. А я за ней. Темно было, это было в апреле, 7 апреля, она стала тонуть, а я за ней туда в эту яму. Плавали оба. Кое-как вытащили ее, потом меня. А он побежал мимо и утонул. Озеро еще стояло, замерзшее было, а сильный разлив воды был. Дорога была вся в воде. И за забором даже вода была. Сильный такой разлив был.

В войну школа работала. Она в обычной избе была. Уехали хозяева в войну, что ли - дома пустые были. Так учились мы. Там было только до 4-х классов. Барков дом, где церковь стоит, там дом занимали. 4 класса было. А потом там, где почта, там тоже учились временно. Но почта была разбитая. В нее снаряд попал, что ли. Потом восстановили. Там посылок было много. Я 7 классов кончила и год в Наумове. Больше не пришлось. Можно было дальше, да не было возможности. Мать одна работала в колхозе.

В школе все были в одном классе - мало народу было, конечно. Человек 10-11. Тогда сюда не ходили из других деревень. Там были свои школы, временные.
Перед войной тут был колхоз15 лет Октября. Потом имя другое было. Мне 10-й год был, когда война началась. Копали землю лопатами на трудодень, потом лен молотили. Как называется помещение, туда лен, снопы туда, а потом таскали оттуда и молотили. Я с матерью ходила. Я в школу ходила, и она меня будит ночью и надо туда, кто больше снопов этих вытащит, трудодней больше. Я маме помогала. А потом из колхоза было никак не уйти. Не давали никаких документов. А потом у меня дядька временно председателем колхоза стал, была за озером деревня Савино, он там жил. Тогда еще колхоз был общий - Хмелево, Засеново, Савино, все вместе были. А потом разъединили их. Он мне дал справку, я тогда паспорт получила. Тогда мне уже было 18 лет. С колхоза чтобы уйти. Дядька меня выручил, справку дал. А то было не уйти никак. Молодежь не отпускали, больше в колхозах работали. Кто здесь родился, никого не отпускали. Все работали за этот трудодень. Деньги-то не платили в колхозах. Какие там трудодни? Что там работать? Нам за трудодни давали рожь какие-то отходы, пшеница была. У нас там на горе были пчелы. Давали баночку меда. Так каждый месяц. Землю копала, ходила с мамой лопатами, гора там такая.

Дед с бабкой тоже в колхозе работали. Но хозяйство свое было, конечно. Коровы были. Мы с матерью жили, корова была у нас. Но только ее кормить было нечем. Косить не давали сено. Отбирали. Куда только не прятали это сено. На чердаки. Ходили проверяли, все отбирали. Мы на острова с Михаилом поедем бывало накосим, сметаем. А привезешь домой, отбирают. Молока сдать много со своей коровы, 300 литров это немного, конечно, когда сейчас бы. Кормить-то ее нечем было. 300 литров молока надо было сдать, надо масло было сдать, яички надо было сдать, мясо. Все надо было сдать.
Но сена нисколько не полагалось. А коров держали вся деревня. Тайком все косили и у всех отбирали. Раскрывали крыши у кого соломой покрыта крыша, и коров этим кормили. Плохо было очень. Сейчас такие поля кругом, и коров не держат. Кое-кто только держит коров. Не стали коров держать. Коси сколько хочешь сейчас. Просто молодежь балованная стала и работать не хочет, ничего.

В колхозе выращивали рожь, пшеницу. Яблоки у нас не выращивали. В Наумово было много, сад большой. Гречка у нас была, лен, все было. Коровы, гуси были, свои лошади были в колхозе. Гусей очень много было в колхозе. На берегу конюшня была. Их теперь нет ничего. На берегу озера, где сейчас купаются (в Засеново). Там гуси, подальше немного конюшня. Никакого там пляжа не было. Картошку сажали - колхоз.
На лошадях работали. Когда лошади были, и то пока в колхозе запашется, тогда по домам давали. А в войну на быках работали. Лошадей не было, это уже после войны лошади стали. На быках работали. Быки, если его в лес запряжешь, то он там черт знает что творит. Мы с матерью тоже поедем бывало, дров-то нет, в лес за дровами на этом быке. Это мучение. Надо запрягать его, распрягется, запрягать не можем, это ужас. Какие там дрова? Кусты. В кустах вдоль реки ездили на саночках. В лес не на чем. Лошадей-то не было. На быках попробуй туда ездить.
Даже пахали на быках. На своих коровах даже пахали. Не на чем было. И молотили на быках. Там была у нас рига такая. Туда свозили рожь, пшеницу. Веялки такие, молотилки стояли. И быков гоняли. Их запрягали, кругом палки крутятся, а в середине молотилке этой молотили. А быков подгоняли, он же сам не пойдет. Делали кнуты такие и гоняли мужики. Молодежь работала так. Потом лошади появились уже. А потом трактора.

Когда получила паспорт, я пошла тогда в Наумово, год училась в Наумово в техникуме. Годичные были курсы. Техникум открыли после войны. Со всех городов приезжали учиться, много было. Учились на агрономов, ветеринаров. Там столовая была, очень хорошо все было отстроено. Туда все ходили, кому надо. Сейчас все разбили, и окна разбиты говорят.
И я зоотехником работала в Жижице. Работала с животными. Куры, свиньи, поросята, коровы. Уколы делали. Как ветеринары. Работы много было, но это не такая работа была, как я работала в леспромхозе. Потом уехала в Нелидово с подругой, работала в шахтах. Работала мотористской. Там уголь грузили на транспортеры, а я включала транспортер. Там с подругой работали. Везде пришлось поработать.
А потом я пошла, у меня такая физическая работа была, я в карьере работала. Песок грузили. Туда поезд ходил, была узкоколейка. Потом разобрали ее.
А потом в леспромхоз. Я была разведчиком, лес пилили и по транспортеру пускали лес, и я размечала лес этот. На пилораме работала, где пилили его. Тяжелая работа была. Как года подошли, в 55 лет, сразу ушла на пенсию.

Я получила квартиру в кирпичном доме три года назад. Дочь моя малоимущая, ей дали. Здесь ничего не было, ремонт делала сама. Одни стенки были. Окна выбиты были. Здесь голуби были. Пол было не отмыть.
Эту квартиру должны дать было другой, они обменялись, так вышло. Это совхозный дом. Тогда (когда дома построили) еще совхоз у нас был. Мастерские были, там трактора чинили. Трактора были, машины.
Холодная моя квартира очень. Рамы плохие. Если бы я помоложе была, их сделала. Но уже не буду делать теперь. А там же в том доме только недавно сделаны были рамы, хорошие стекла, печка переложена, плита. Так и сгорел домик. Все сгорело, все. Простоял, наверное, лет 50 уже. Подремонтировано было. Потом веранду сделали, рамы новые. Замкнулось где-то от счетчика загорелось от веранды. В 2 часа ночи, 29 декабря как раз перед новым годом. Я как-то что-то проснулась, счетчик что-то трещит и трещит. Что такое с ним? У меня часто появлялись крысы. Перед пожаром особенно. И травила, думала, неужели крысы в счетчик забрались? Я встала на диван, ножиком поторкала кругом - ничего. Все равно трескает. Я пошла на веранду. Смотрю. а у веранды уже загорелся потолок. Я водой стала поливать. А что там вода? Поливаю, а потолок уже начинает рушиться на печку. Тогда схватила только халат свой. Сама как не сгорела не знаю. Никак не выключу, там уже проводка, дым такой едкий, полная квартира, не знаю, куда бежать. Еле-еле нашла двери. Я побежала, внук живет в том доме. Плохой халат был, я картошку ходила копала, схватила, что у меня было. И на босу ногу калоши. И вот так и выбежала. Все документы, все деньги, которые оставались, все сгорело.Плохо с сердцем было. Они побежали, а уже все догорало. Баллоны начали рваться все газовые. Как еще сама жива осталась.
Когда квартиру дали, Зоя (дочь) наняла там женщину. Они все вымыли, все выскребла. Оклеили кругом. Печка круглая, там плита в кухне. У меня газ есть балонный. И плита есть. Можно топить на кухне. Мы с Зоей в одном доме, только вот плохо второй этаж. Зоя живет тоже здесь. У них вода есть. Они мне воду носят. Шурик дрова носит. Туалет у меня есть. А в соседнем доме нет. Хорошо, что туалет есть. Зимой холодно очень.
Эта жизнь прожита не знаю, как. Теперь уж бабушке 90 лет.